Прошло более двух месяцев с тех пор, как «коллективное чтение Гараедаги» инспирировало обсуждение «Системное мышление: миф или реальность».

Спустя пару недель, на 27-й странице ветки стартовал замечательный сиквел Евгения Ксенчука под названием «Глубинные знания». Во многом благодаря именно этой серии постов ветка «раскрутилась» в наиболее интересную и содержательную за всю историю Линзоны.

«Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии...». Осмысление «Глубинных знаний» потребовало времени. Появилось желание закрепить (и попытаться развить) идеи, заложенных в «Глубинные знания», а также в связанные с ними публикации других авторов Линзоны.

1. «ГЛУБИННОЕ ЗНАНИЕ, или Модели, которые мы выбираем.

Активность – наиважнейшее, архиважнейшее понятие.

Источник активности человека лежит за пределами рассудочного, рационального, логического мышления. В сфере, которая имеет кучу названий: инстинкты, интуиция, подсознание, бессознательное, потребности, чувства, эмоции и так далее. Из этого следует вывод о бесполезности попыток на рациональном уровне предсказать поведение не то что другого человека, но и свое собственное. Раз нельзя предсказать поведение отдельного человека, тем более нельзя предсказать поведение системы, которая вдобавок погружена в изменяющуюся внешнюю среду. В этом случае говорят о контринтуитивном поведении системы.

Активность каждого человека индивидуальна. Следовательно, индивидуальна его жизненная траектория. Это верно даже для воспитывающихся рядом однояйцевых близнецов. Результатом индивидуального жизненного пути является строго индивидуальная «картина мира». Это та внутренняя «система координат», та система взглядов, представлений, ценностей, которая помогает ориентироваться в окружении, действовать и принимать решения. Из этого следует вывод, что большинство конфликтов между людьми в организациях – это столкновения их «картин мира». И в более узком смысле – столкновение точек зрения на то, что и как нужно делать. Конфликт «скрытых предположений». ... Вывод: давление, приказы не работают. Надо договариваться.

Интересующиеся деталями могут почитать замечательную книжку Ф. Капра «Скрытые связи». Кстати, у книги – замечательный эпиграф, от В. Гавела: «Быть образованным – значит видеть скрытые связи явлений».»

2. «ГЛУБИННЫЕ ЗНАНИЯ-2.

Что нам нужно для счастья? Домик на побережье средиземноморья – ответ неверный. Много денег – ответ неверный. Здоровье – ответ неверный. Нам нужно одно – способность предвидения. Если бы мы могли надежно предвидеть развитие событий, мы бы имели и домик, и деньги, и здоровье.

В попытках предвидеть мы строим модели. Качество наших мысленных моделей, нашей внутренней «картины мира» - залог нашего успеха.»

3. «ГЛУБИННЫЕ ЗНАНИЯ-7. О смысле и цели топика.

Основная функция мышления – способность предвидения. … Предвидение в социуме позволяет нам выживать в социальном смысле и достигать того, что принято называть успехом. … Инструментом предвидения выступают мысленные модели реальности. … Поиск хороших, «работающих» моделей – то, чем осознанно или неосознанно занимается каждый мыслящий человек. На бытовом уровне такие модели называются жизненными правилами.»

4. «ГЛУБИННЫЕ ЗНАНИЯ-5, или Цель организации – химера, призрак, фантом.

В реальной жизни каждый человек действует нерационально и в своих личных интересах. Являясь одновременно участником нескольких социальных систем, он непрерывно лавирует между кучей противоречивых меняющихся целей. Что создает принципиально непредсказуемую системную динамику.

Максимум, чего можно ждать от декларированной цели организации – что в нее поверят сотрудники и будут работать с учетом этой цели. Но для этого должно быть выполнено ключевое условие – доверие к тому, кто сформулировал цель и к тем, кто отвечает за ее реализацию. … А основа довериясовесть

5. «ГЛУБИННЫЕ ЗНАНИЯ-6, или «Ценностное управление» как оксюморон.

Там, где начинаются ценности – там заканчивается управление. Там, где мы всерьез фокусируемся на личностных ценностях – мы должны забыть об управлении (см. выше логическую цепочку из 5 пунктов) и начинать говорить о сотрудничестве и командной работе.»

6. Пост Е. Ксенчука #16664:

«Есть продекларированные … цели, к которым приклеен красивый ярлык «Цели компании». Но это только ярлык. А дальше так. Всегда есть определенная степень согласия каждого сотрудника с продекларированными целями. Эта степень согласия находится между двумя полюсами:

Полное несогласие (Цели и стратегия – глупости, туфта, руководители – сволочи, захребетники, тянут из нас все жилы, гореть им в аду, как найду работу – так сразу уволюсь, а сейчас показываю согласие с их целями ровно настолько, чтобы не уволили и платили зарплату).

Полное согласие (Мы – команда, руководитель – гений, только вместе мы сделаем результат, цели шефа – мои цели).

То есть каждый сотрудник в какой-то мере принимает целевые установки, проговоренные руководством. И в этих рамках играет в работу, в том числе принимает решения.»

Перечитывая ветку, я вдруг остановился на отрывисто брошенной, но неслучайной фразе Александра Филонова:

«Цель неразрывно связана со смыслом.»

Остановился, потому что буквально накануне прочитал о фундаментальном характере этого феномена – смысла – у Фритьофа Капры в «Скрытых связях» (безо всяких проблем нашел в Сети). Эту книгу я уже неоднократно упоминал и цитировал. Прежде, чем зачерпнуть из этого удивительного источника еще раз, не могу не сказать о следующем.

С этой книгой все происходит в точности так, как и предсказывал Евгений Ксенчук: назвать процесс просто «чтением» не поворачивается язык – просто впитываешь «мгновения интеллектуального наслаждения». О сложнейших вещах Капра пишет не выхолощенным научным слогом, но с интригой и изяществом хорошего приключенческого романа. Одним словом, эта книга – из числа тех, от которых не в силах оторваться до четырех утра, несмотря на то, что в половине седьмого вставать на работу.

У «Скрытых связей» есть еще одна удивительная особенность: информация «упакована» в тексте настолько плотно, что сделать конспект («экстракт») из этой книги практически невозможно. Выборочно цитировать Капру – тоже нелегкое испытание. Так что прошу простить, но я не смог быть кратким. (Далее во всех цитатах выделение жирным шрифтом и курсивом – мое.)

Послушаем.

«Эволюция в течение миллиардов лет вновь и вновь следовала одним и тем же паттернам. По мере развертывания жизни эти паттерны становились все более сложными, но тем не менее представляли собой вариации на одни и те же основополагающие темы. В частности, одним из наиболее фундаментальных паттернов организации живых систем является сеть.

Сети с полным правом можно назвать одним из наиболее заметных социальных феноменов сегодняшнего дня.

Наша способность формировать мысленные образы материальных объектов и событий представляется фундаментальным условием возникновения ключевых характеристик общественной жизни. Эта способность позволяет нам выбирать из нескольких возможностей, что необходимо для формулирования ценностей и социальных правил поведения. Конфликты интересов, обусловленные ценностными различиями, лежат в основе властных отношений. Наши намерения, осознание целей, замыслов и стратегий решения поставленных задач – все это требует проецирования мысленных образов в будущее.

Человеческий язык, будучи по природе своей символическим, прежде всего подразумевает передачу смысла, а человеческая деятельность проистекает из смысла, приписываемого нами тому, что нас окружает. Системное понимание жизни может быть распространено на сферу общественного путем добавления к трем вышеупомянутым подходам к рассмотрению жизни четвертого – рассмотрения с точки зрения смысла.

Социальные сети – в первую очередь сети коммуникативные, использующие символический язык, культурные ограничения, властные отношения и т. д. Коммуникативное действие ориентировано на достижение понимания (смысла). Социальные системы используют коммуникации (общение) в качестве специфического способа автопоэтического воспроизводства. Сети коммуникаций являются самовоспроизводящимися. Каждая коммуникация порождает мысли и смысл, которые в свою очередь порождают коммуникации. Повторяясь благодаря бесчисленному множеству обратных связей, коммуникации порождают общую систему убеждений, объяснений и ценностей – обычный смысловой контекст, – постоянно поддерживаемую дальнейшими коммуникациями.

Рассмотрение общественной реальности с точки зрения смысла неизбежно предполагает учет огромного количества взаимосвязанных характеристик. Смысл сам по себе является системным феноменом: он всегда соотносится с контекстом. Мы интерпретируем нечто, помещая его в определенный контекст понятий, ценностей, убеждений или обстоятельств. Чтобы понять смысл чего-либо, нам нужно связать его с другими вещами в его окружении, в его прошлом или будущем. Ничто не имеет смысла само по себе.

Поиск смысла важная потребность человека. Мы постоянно нуждаемся в осмыслении своего внутреннего и внешнего мира, поисках значения в том, что нас окружает, в наших отношениях с другими людьми – и мы действуем сообразно этому значению. Благодаря своей способности проецировать мысленные образы на будущее, мы действуем с убеждением (обоснованным или же безосновательным), что наши поступки добровольны, преднамеренны и целенаправленны.

Благодаря своей способности хранить мысленные образы и проецировать их на будущее мы можем не только определять цели и задачи, разрабатывать стратегии и замыслы, но также выбирать из нескольких возможностей, тем самым формулируя ценности и общественные правила поведения. Такого рода социальные феномены порождаются коммуникационными сетями вследствие двойственной роли человеческого общения. С одной стороны, используя концептуальное мышление и символический язык, сеть непрерывно порождает внутренние образы, мысли, идеи и смысловые контексты; с другой – посредством человеческого общения (как и любого другого общения между живыми организмами) она постоянно координирует поведение своих субъектов. Сложная динамика и взаимосвязанность этих процессов приводит к возникновению интегрированной системы Ценностей, убеждений и правил поведения (или, выражаясь языком социальных теоретиков, социальных структур), которую мы связываем с феноменом культуры.

«Совокупная система общепринятых ценностей, убеждений и правил, ограничивающая область допустимого поведения в том или ином обществе». Вчитавшись в это определение культуры, мы увидим, что она есть результат сложной и в высшей степени нелинейной динамики. Она порождается общественной сетью, охваченной множеством обратных связей, которые способствуют постоянному распространению, видоизменению и поддержанию ценностей, убеждений и правил поведения. Культура возникает из сети общения индивидуумов; возникнув же, она налагает ограничения на их поступки. Иными словами, социальные структуры, или правила поведения, производятся и постоянно ужесточаются коммуникационной сетью, элементами которой они сами являются.

Согласно системному пониманию жизни, живые системы постоянно создают — или воссоздают — себя путем преобразования или замены своих компонентов. Они претерпевают непрерывные структурные изменения, сохраняя при этом свой паутинообразный организационный паттерн.

В биологических системах все структуры материальны. Процессы в биологических сетях — это процессы продуцирования материальных компонентов сети, а возникающие в результате структуры являются материальным воплощением организационного паттерна системы. Все биологические структуры постоянно изменяются, так что процесс материального воплощения оказывается непрерывным.

Социальные же системы продуцируют как материальные, так и нематериальные компоненты. Процессы, поддерживающие социальную сеть, — это процессы коммуникации, которые порождают общие для членов сети смысл и правила поведения (культуру сети), а также общий корпус знаний. Формирование общего смыслового контекста, общего знания и правил поведения формирует «динамику культуры».

Правила поведения, как формальные, так и неформальные, называются социальными структурами. Как констатирует социолог Мартин Кастеллс: «Социальные структуры — это фундаментальное понятие социальной теории. Все остальное работает через них».

Ценности и убеждения культуры оказывают влияние на этот корпус знаний; они — часть тех очков, сквозь которые мы видим мир. Они помогают нам интерпретировать наш опыт и решить, какого рода знание имеет для нас смысл. Такое осмысленное знание, постоянно модифицируемое коммуникационной сетью, передается из поколения в поколение наряду с ценностями, убеждениями и правилами поведения.

Система общественных ценностей и убеждений порождает у членов социальной сети чувство своеобразия, основанное на духе принадлежности.

Культура вплетена в образ жизни людей; ее проникающая способность такова, что наше сознание даже не замечает этого. Культурное своеобразие также укрепляет целостность сети, устанавливая границы осмысливаемого и ожидаемого, которые ограничивают проникновение в сеть новых членов и чужеродной информации. Социальная сеть, таким образом, оказывается вовлеченной в коммуникативные процессы в рамках постоянно воссоздаваемой и пересматриваемой ее членами культурной границы.

Формалистски настроенные руководители склонны верить, что стоит им разобраться в том, как взаимодействуют друг с другом различные части их компании, и они смогут ей управлять. Даже день ото дня убеждаясь, что люди ведут себя не так, как они рассчитывали, подобные руководители не желают отступиться от своей базовой посылки. Наоборот, это побуждает их еще глубже изучать механизм менеджмента, стремясь каким-то образом все же воздействовать на ситуацию и получить власть в свои руки.

Мы подошли здесь к вопросу о ключевом различии между живой системой и машиной. Машиной можно управлять; живую систему, согласно системному пониманию жизни, можно только возмущать. Иными словами, организациями невозможно управлять путем прямого вмешательства, но можно воздействовать на них при помощи стимулов, а не инструкций. Для отхода от традиционного стиля менеджмента необходим сдвиг в восприятии — задача далеко не простая, но весьма многообещающая. Работать с естественными для живых систем процессами — значит не тратить бездумно энергию на то, чтобы сдвинуть организацию с места. Ее не нужно подталкивать, тащить и запугивать, пытаясь добиться перемен. Дело не в силе и не в энергии, дело в смысле. Осмысленные стимулы привлекут внимание организации и приведут в действие процессы обновления.

Живые системы всегда сами выбирают, что им замечать и как реагировать, откликаясь на возмущения структурными перестройками. Видоизменяя указания, люди творчески откликаются на стимул, потому что именно это делает их живыми. Посредством творческого отклика живые сети внутри организации порождают и расширяют смысл, утверждая таким образом свою свободу непрерывно воссоздавать самих себя.

Если с самого начала сделать людей участниками процесса перемен, они будут «беспокоиться добровольно». Оказавшись сопричастны, люди создадут такое будущее, в котором им изначально будет отведено место.

Мы не раз видели, с какими огромными трудностями сталкивались попытки предписать организации перемены вместо того, чтобы придумать, как вовлечь людей в процесс обновления...

Главная задача состоит в том, чтобы сделать процесс обновления осмысленным для людей с самого начала, заручиться их участием и создать обстановку, в которой сможет полностью раскрыться их творческая способность.

Замена незыблемых инструкций стимулами и направляющими принципами, очевидно, повлечет за собой существенные изменения во властных отношениях — от подавления и контроля к сотрудничеству и партнерству. Это еще одно фундаментальное следствие нового понимания жизни. В последние годы биологи и экологи в своих метафорах стали предпочитать сети иерархиям и пришли к пониманию того, что партнерство — склонность к образованию взаимовыгодных союзов, установлению связей, кооперации и поддержке симбиотических взаимоотношений — это один из критериев живого.

В терминах нашего обсуждения природы власти можно сказать, что отказ от подавления в пользу партнерства соответствует переходу от принудительной власти, которая для обеспечения покорности приказам пользуется угрозами и санкциями, и власти компенсаторной, пользующейся материальными стимулами и поощрениями, к обусловленной власти, которая стремится при помощи убеждения и просвещения сделать свои указания осмысленными

Переведя дух, еще раз отметим некоторые из замечательных свойств смысла:

1. «Человеческий язык, будучи по природе своей символическим, прежде всего подразумевает передачу смысла» (а не информации), поскольку…

2. Человек в состоянии воспринять (запомнить) только ту информацию, в которой усматривает смысл. Более того…

3. «Человеческая деятельность проистекает из смысла», человек, действуя «добровольно, преднамеренно и целенаправленно» стремиться делать только то, в чем видит смысл. Для человека думающего нет большей пытки, чем бессмысленная деятельность.

4. «Коммуникация порождает мысли и смысл, которые в свою очередь порождают коммуникации.» Невозможно общаться, взаимодействовать и сотрудничать иначе чем разделяя смысл (находя общий смысл). Смысл – это феномен, объединяющий людей, это ключ к взаимодействию.

5. «Смысл сам по себе является системным феноменом: он всегда соотносится с контекстом. Мы интерпретируем нечто, помещая его в определенный контекст понятий, ценностей, убеждений или обстоятельств.»  Смысл подобен увязанному сложной формулой набору «частных производных» пришедшей извне информации по нашим внутренним, сакральным «переменным». Операцию «дифференцирования» мы производим в нашем уникальном внутреннем мире, скрытно от «мира вещей». Обретение смысла – это таинство.

6. «Коммуникации порождают общую систему убеждений, объяснений и ценностей… возникновению интегрированной системы ценностей, убеждений и правил поведения… культуры.» Ценности и цели (частные,  сиюминутные и неустойчивые проявления ценностей) являются производными смысла. Смысл – проецируемые из глубин бессознательного на тонкую оболочку вербального мышления «карты», которыми мы «докупаем» информацию до знания, а знание – до ценности.

Всему этому мы находим мощнейшее подтверждение все в тех же «Мифах мотивации» Шпренгера (без цитирования которого, по традиции и стечению обстоятельств, не обходится практически ни одна моя заметка).

«Человек ищет деятельность с приемлемыми для себя целями, смысл которой он может понять и которая имеет смысл для его собственной жизни.

Сотрудники все меньше готовы оставлять по утрам у проходной свои установки и ценностные ориентиры. Они все больше требуют, чтобы политика предприятия строилась с учетом меняющихся точек зрения работников. Потребность делать на производстве то, что имеет смысл и приносит радость, возрастает. Физическое и умственное включение человека в работу так же естественно для него, как игра и отдых. Если человек видит смысл в работе, если цели его труда являются также и его собственными целями, тогда он готов добиваться результатов и контролировать себя. При соответствующих условиях человек не только готов брать на себя ответственность, но он даже стремится к ней.

Любое мотивирование в лучшем случае создает мотивацию, подобную пылающему костру из соломы. Деньги все больше оказываются недостаточным условием для того, чтобы надолго компенсировать дефицит смысла, недостаток свободы и демотивирующую культуру предприятия.

Если предприятие не будет удовлетворять желание работников получать работу, имеющую смысл, приносящую эффект и дающую радость, то как раз самые хорошие работники покинут это предприятие.

Механическое мышление видит людей просто как машины «раздражение–реакция»… Если я здесь нажму на кнопку, тогда там загорится свет. Следовательно, все совсем просто. Человеческая свобода? Самоопределение? Люди как чрезвычайно сложные системы, со своим стремлением к смыслу? Пустая болтовня!

Мотивирование – метод, созданный в тот момент, когда, собственно, смысл труда в наших крупных промышленных организациях был в основном утрачен, ведь работа была так сильно разделена на маленькие части и фрагментирована, что едва ли кто-то еще может создать смысловые связи с общим продуктом. Чувство собственной ценности отдельного человека – это чувство «шестеренки в механизме», если отдельный вклад в общий продукт едва ли можно вычленить.

Результаты многих исследований последних лет показывают, что именно старательные и достигающие постоянно высоких результатов сотрудники работают не в первую очередь из-за денег, а потому, что они хотят ощущать свой труд как имеющий смысл и эффективный.

Смысл нельзя подать, как «приманку в коммерческом предложении»; смысл – это очень личный результат и его необходимо найти абсолютно индивидуально. Мало пользы в том, чтобы «разъяснить» сотруднику смысл его деятельности.»

«Физическое и умственное включение человека в работу так же естественно для него, как игра и отдых»,– этому утверждению Шпренгера мы находим блестящее доказательство, вновь обратившись к Капре:

«… Общественная реальность в конечном итоге произросла из биологического мира 2-4 миллиона лет назад, когда … у древних гоминидов развился сложный мозг, навыки изготовления орудий труда и язык, а беспомощность их недоношенных детенышей привела к возникновению заботливой семьи и сообществ, заложивших фундамент социальной жизни человека. … Человеческое сознание — не только биологический, но и социальный феномен. … Умение изготовлять орудия труда (простейшая разновидность технологии) появились одновременно, можно сказать, что технология — это неотъемлемая часть человеческой природы, неотделимая от эволюции языка и сознания. А значит, человеческая природа и технология шли рука об руку с первых дней существования нашего вида. … Соответственно, первый человеческий вид получил название homo habilis («человек умелый»), подчеркивающее способность его представителей создавать сложные инструменты. Технология — определяющая характеристика человеческой природы: ее история охватывает всю историю эволюции человека.»

Итак, наше сознание – буквально дитя созидательного труда. Вероятно, поэтому, расставшись со своим творцом, оно тоскует о нем и жаждет его. Как только homo sapiens решил проблему элементарного выживания, перед ним встал вопрос о смысле существования. Но ответ был уже изначально заложен в самой человеческой природе: трудиться, чтобы созидать, творить, развиваться, совершенствоваться. (Хочется добавить: «созидать, не уничтожая созданного до тебя, творчески используя опыт поколений». Подход «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…» разрывает континуум жизни, о котором пишет Капра.)

Наступает день, и человек осознает себя как творец. С этого момента в его височную кость изнутри начинает стучать молоток: «Что полезного ты сделал за прошедший день? Куда продвинулся? Какого результата достиг?». Избавить нас от этой муки может только удовольствие от процесса и ощущение гордости за результат. Ощущение самореализации, исполнения своего предназначения. Польза. Смысл.

Наверное, матерые психологи быстро свели бы настойчивую потребность в смысле к чему-нибудь экзистенциальному, вроде страха перед одиночеством или смертью. Думается, что в этом есть большая доля правды. Если мы попытаемся ответить на вопрос о смысле жизни самим себе, в своем «внутреннем диалоге», то очень многое сведется как раз к стремлению ощущать победу над одиночеством и смертью, в «продолжении себя в будущем», к попыткам передать часть себя потомкам. Одни чувствуют это почти буквально, и рожают много детей. Другие погрязают в накопительстве. Третьи пытаются передать в будущее опыт своего рационального «я» (ученые, естествоиспытатели). Четвертые стремятся увековечить свои чувственные открытия, часть души (деятели искусства). Иные стремятся запечатлеть себя в истории, руководствуясь принципом «хорошими делами прославиться нельзя» (террористы, мастера «черного пиара», создатели вредоносных компьютерных вирусов и т.д.), но и эти «разрушители» – не исключение из правила.

Вместе с тем, смысл – понятие сугубо индивидуальное и ситуативное. В качестве забавной, но тем не менее наглядной иллюстрации сказанного вспомним Евгения Гришковца («Как я съел собаку»):

«Нас везли два морячка, они одеты были в белую парадную форму и очень следили за своей внешностью. Оба маленького роста, у одного были усы, которые он очень любил и явно гордился ими, но разглядеть их можно было не сразу, а при желании нетрудно было и пересчитать все волоски у него на верхней губе, а другой был, мне почему-то запомнилось, из Тамбова, у него были кривые ноги и, вот здесь, значок «За дальний поход». Они выходили на каждой станции и прогуливались по перрону с кассетным стареньким магнитофоном, поглядывая по сторонам, в смысле – смотрят на них или нет. Ага… смотрят? Значит, все не зря!»

«Все не зря» – в этих трех словах лаконично выражена спасительная суть смысла. «Жизнь проходит не зря. Я – активный участник этой жизни, который ведет себя «не зря» (не созерцая, не как пассивный наблюдатель), а «варится» в самой гуще событий. Я в деле, я сопричастен…»

Александр Пятков пишет:

«Вы должны согласиться с тем, что действительно у каждого человека есть свои личные цели, и всё поведение человека (разумного) на работе, все его действия направлены исключительно на достижение ЕГО личных целей, а не целей компании. ... Мы всегда движемся только туда, к своей цели. Вопрос лишь в том, создаем ли мы друг другу препятствия на этом пути или вместе расчищаем дорогу, помогая друг другу добиваться его собственной цели.

Исполнитель может имитировать «бурную деятельность» в интересах начальства (как бы в «интересах компании»), но, по сути, он просто обходит воздвигаемые перед ним препятствия, пробираясь через бюрократические и прочие барьеры к своим личным целям.

Когда личные цели исполнителя и цели начальства сильно не совпадают, мы видим поразительно неэффективную «работу». … Начальство возмущается и нередко наказывает такого человека. И что? Этим мы никак не заставим его отказаться от его личных целей. В лучшем случае, он сменит маску, изменит тактику игры с начальством. Слепому покажется, что «человек изменился, стал послушным, исполнительным.

Если человек почувствует, что на пути к достижению его личных целей становится слишком много препятствий и трудностей, он просто уходит. Это к вопросу о текучести кадров или о потере ценных специалистов.»

О том же говорит и Виктор Вальчук:

«Что будет с организацией, если она не предоставит [сотруднику] возможность расти профессионально? Очень просто – кто-то уйдет. … Что будет с организацией, в которой людей не уважают? Деньги вроде платят неплохие, но вот постоянно какие-то подозрения, упреки, чуть что – депремирование. Неуютно как-то, некомфортно. Некоторые не выдерживают и уходят. … Психологический климат становится все более тяжелым. … Напрашивается … вывод: «каждая организация имеет тот набор участников, интересы которых она в состоянии обслужить». В уровне оплаты, в скорости профессионального роста, в уважении, в драйве, в амбициозности задач…»

Ни угрозами, ни силой, ни уговорами мы не в силах заставить человека отказаться от его личных (скрытых) целей. Да и возможно ли, находясь в своем уме, желать «отменить» то, придает жизни смысл? Все, что в наших силах – сделать так, чтобы на работе, в своей непосредственной деятельности человек тоже видел смысл; дать ему то самое ощущение «гущи событий», где все происходит «не зря». Тогда работа займет достойное место в списке его личных приоритетов и начнет активно участвовать в «балансе личных внутренних интересов».

 

(Продолжение следует.)

январь 2013 г

Комментарии   

#1 Алексей Васильев 15.02.2016 15:13
Как-то перечитывая "Черного лебедя", обратил внимание на фразу: "Наша склонность повсюду искать смысл и идею мешает нам видеть смыслообразующи е детали".